Мы живем под собою не чуя страны / Роберт Нигматулин - Никите Моисееве, и современных ученых, далеких от реальности

Понимание 90-х годов, которое сформировал Никита Николаевич, до основной части интеллигенции, к сожалению, не дошло или дошло слишком поздно. Он четко формулирует, что «Запад – это опыт, но не объект для подражания». Сейчас это стало очень актуально:

Нигматулин Роберт Искандерович

… мое выступление навеяно изучением этой книжки «Как далеко до завтрашнего дня»

Во-первых — удивительное происхождение. Его мама была обручена с сыном Надежды Филаретовны фон Мекк. И вот Николай Карлович фон Мекк в 1928 году расстрелян, и в этом же году погиб в тюрьме его отец. А мама умерла, когда он был младенцем. Вот такая судьба…

Я встречал таких людей, которых отечество наше сильно колотило, но они, тем не менее, не становились диссидентами, они оставались гражданами. Есть такой особый сорт русских людей, и Никита Николаевич был таким человеком. Что бы с ним судьба ни делала, он защищал свое отечество и был его верным сыном. Он был советским человеком в лучшем смысле этого слова. Он застал счастливую полосу 70-х, когда власть активно контактировала с наукой. К сожалению, редко слушала, но контактировала. Он общался с лидерами страны, пытался внедрять идеи, к сожалению, его не слышали.

Я читал его книгу, очень откровенную. В ней — страсть к осмыслению. Нас, научных работников, много. Каждый работает в своей зоне и достигает высочайших высот или глубин. Но редко кто пытается выйти за рамки своей сферы. Но здесь осмысление всех сторон нашей жизни, откровенность и писательский талант поражают. Жаль, что наша интеллигенция мало читает работы наших выдающихся людей. Я бы всем порекомендовал работы Никиты Николаевича.

Как исследователь он видел сложность мира, взаимозависимость разных ситуаций, устойчивость и случайность. Не менее сложна и удивительна судьба, которая создала неожиданные для меня точки пересечения с Моисеевым. Первая точка – на Большом Афанасьевском переулке, где он родился, а моя школа была расположена там. Я помню этот дом, во флигеле которого он жил.

Как бы в подтверждение роли случайности его жизнь и специальность механика натолкнули его на концепцию океан-атмосфера и исследования изменения климата и ядерной зимы, а я совершенно другим путем вынужден волей судеб заниматься той же проблематикой и глобальным потеплением сегодня.

Основное, что я хотел сказать о Никите Николаевиче – это его подход к нашему научному сообществу. Ведь он-то был как раз другой – он жил для страны.

Всегда я вспоминаю последние стихи Мандельштама: «Мы живем, не чуя страны, наши речи за 10 шагов не слышны». Вот какой смысл в твоей жизни, если ты не хочешь вникнуть в кардинальные вопросы своей страны? Вникни, обучись, почитай. Нет, мы устраняемся – мы не специалисты. И мы сидим и молчим. Наши представители сидят в правительстве и молчат, десятилетиями молчат. И мы что-то  еще хотим от страны…

Даже в послании Правительства на наше собрание 25 сентября, когда были выборы президента РАН, говорится: «мы ждем от Академии наук идей, как поднять экономический рост страны». Скажите, когда мы это обсуждали? Потому что мы не специалисты. А какой смысл в тебе, если ты не можешь подумать о главных вызовах страны и их как-то  сформулировать.

Великие собеседники были у Никиты Николаевича, русская интеллигенция, великий физик — академик Тамм, а потом «зубр» —  Тимофеев-Ресовский.

Сейчас я постараюсь вам прочитать, что сказал Тимофеев-Ресовский о демократии. «Когда все это кончится? Всякая эта молодежь прогрессивная, которая гудит, все требует демократии. Спаси, Господи, и помилуй!»

Никита Николаевич это понимал и потому ясно и четко писал, что ни в коем случае не революция. Ни в коем случае, потому что движение к свержению власти, существующих порядков, ведет к бесчисленным жертвам… Во что превратилась революция 1917 года? Он это все видел воочию, в отличие от большинства из нас.

Я еще в связи с этим хотел сказать: в связи в выборами, с нашими физиками, которых очень много, — вот

Есть выдающийся труд Ландау-Лифшица, многомный труд по теоретической физике. Но сейчас в мире невозможно появление Ландау-Лифшица, который бы написал в полном объеме современную теоретическую физику потому что каждый физик работает в своей области — закон Ома, поляризация и т.д… Физиков очень много —  только в РАН четыре института, которые занимаются общей физикой. Вот так поменялись наука, самая прогрессивная и выдающаяся наука, которая определяла достижения ХХ-го века.

Понимание 90-х годов, которое сформировал Никита Николаевич, до основной части интеллигенции, к сожалению, дошло слишком поздно. Он четко формулирует, что «Запад – это опыт, но не объект для подражания». Сейчас это стало очень актуально. «Россия – европейская страна, но альтернатива Западу, в частности, в вопросах понимания климатических изменений».

Он отмечал унылость безграничного (коммунистического) потребления. Мечта у нас была такая – коммунизм, и потребляй, сколько хочешь. Унылость. И он подчеркивал, что пойдет в конце-концов человечество, и дай Бог, чтобы это было так, что основной конфликт будет между человеком и природой, экологией.

Очень интересны его рассуждения 1996 года, когда мы выбирали президента между Ельциным и Зюгановым. Он тогда говорил, что он проголосовал за Зюганова, понимая всю унылость вообще уже тогдашней коммунистической идеи. У каждого она была своя, у меня тоже была своя, это отдельный вопрос. Я тогда президенту республики Башкирии писал, должен был выразить перед обществом свою позицию, и она была, конечно, очень противоречива.

Закончить я хотел тем, что он написал в одной из последних фраз этой книги. «Самое большое преступление сильных мира сего перед нацией – падение уровня образования и катастрофическое сокращение научного потенциала». Это относится, в первую очередь, к нашей стране, но не менее – ко всему миру. Во всем мире богатый класс сейчас опять присваивает аномальную выгоду от национальных доходов, и во всем мире идет давление на науку, а у нас – особенно. Ведь нигде нет таких стран, чтобы зарплата профессора была в 10 раз меньше зарплаты депутата парламента. На мой взгляд — это трагедия.

В этой трагической ситуации, в которой мы сейчас все находимся мы не видим, как техническое сообщество может повлиять на эту ситуацию. Мы должны вспоминать, что, к сожалению, и неудачными были и попытки Никиты Николаевича идти во власть и разговаривать с нею, убеждать. У нас всегда отвергали ученых. Но мы должны сегодня продолжать искать эти пути!

При знакомстве с Феликсом Леонидовичем Черноусько, который активно общался с Никитой Николаевичем, услышал от него очень верную мысль: когда наступает 100-летие моих учителей, видимо, это последние юбилеи, потому что уже и ученики пожилые. Очень жаль, если память Никиты Николаевича и многих наших учителей выдающихся будет забыта.

Биография и избранные труды Н.Н.Моисеева

Роберт Нигматулин,  Никита Моисеев 

13.11.2017, 4778 просмотров.